Хрущевские гонения. На Вятской земле - Александр Балыбердин

Так же следует отметить, что в указанный исторический период органы государственной власти Кировской области вовсе не отказалось от сложившейся ранее системы контроля и запретов. Ходатайства верующих о возвращении им церквей по-прежнему оставались без удовлетворения. Областные власти требовали от управляющего епархией обязательного согласования поездок по территории епархии. К партийным и хозяйственным работникам, допустившим «ненормальности» в отношении Церкви применялись взыскания. Епархиальное руководство так и не смогло получить разрешения властей на создание курсов по подготовке священнослужителей. Административный ресурс государства был по-прежнему велик, хотя и не задействован со всей решительностью, как в период массовых репрессий 1930-х гг. В условиях, когда главным законодательным актом, регулирующим сферу государственно-церковных отношений в СССР, оставалось Постановление СНК РСФСР «О религиозных объединениях» от 8 апреля 1929 г., такая возможность у государства всегда была. Однако, как важный и положительный момент для процесса развития государственно-церковных отношений в области можно отметить тот факт, что до 1958 г. власти Кировской области в разрешении тех или иных вопросов деятельности церковных общин не шли на обострение конфликта с духовенством и прихожанами, что способствовало укреплению позиций Кировской епархии в середине 1950-х гг.

Условной датой окончания этого этапа стал 1958 г., начиная с которого в течение семи лет в Кировской области был реализован комплекс антирелигиозных мероприятий, который Д.В.Поспеловский назвал «хрущевскими гонениями на Церковь».145

1.2. Нарастание конфликта между гражданскими властями Кировской области и руководством Кировской епархии в 1958—1959 гг.

Подготовка нового наступления на Церковь

На всесоюзном уровне подготовка новой антирелигиозной кампании началась еще в конце 1957 г., когда по запросу отдела пропаганды и агитации ЦК КПСС председатели Совета по делам Русской Православной Церкви и Совета по делам религиозных культов при Совете Министров СССР представили в ЦК КПСС справки об активизации религиозных организаций и состоянии научно-атеистической работы в стране.146 При подготовке этих справок была использована информация, собранная местными уполномоченными Совета. Обобщив и проанализировав полученные сведения, 19 апреля 1958 г. отдел пропаганды и агитации подготовил докладную записку секретарю ЦК КПСС Е. А. Фурцевой, курировавшей, среди прочих, и вопросы развития государственно-церковных отношений.147 Эта же информация была положена в основу секретной справки «О религиозных культах в СССР», направленной в регионы заведующим отделом пропаганды и агитации ЦК КПСС по РСФСР В. Московским и полученной Кировским обкомом КПСС 4 марта 1958 г.148

Анализ этого документа показывает, что он был составлен специалистами, не только владеющими богатой информацией о современном состоянии основных религиозных конфессий Советского Союза, но также способными грамотно, со знанием дела ее изложить, акцентируя внимание на тенденциях развития государственно-церковных отношений. Первый из шести разделов справки был посвящен Русской Православной Церкви, второй – сектантским объединениям, третий – старообрядческим церквам, четвертый – протестантским, пятый – католической церкви, шестой – исламу, иудаизму и буддизму.

Состояние Русской Православной Церкви анализировалось по параграфам: структура и устройство, монастыри, духовные учебные заведения, церковная деятельность в РСФСР. Кировская область упоминалась в документе дважды: первый раз – в связи со случаями заказа молебнов учащимися перед экзаменами, второй раз – в связи с существованием на территории области незарегистрированных групп старообрядцев, совершающих богослужения в частных домах.149

Через весь документ красной нитью проходила мысль о том, что в последние годы религиозные объединения активизировали свое влияние на советское общество. Особенно, Русская Православная Церковь. Это нашло выражение в росте дохода монастырей и приходов, увеличении притока заявлений от желающих обучаться в духовных учебных заведениях, активизации проповеднической деятельности духовенства и усилении его влияния на молодежь, создании «благолепия» в уже переданных общинам церквях и подстрекании верующих к подаче ходатайств об открытии новых церквей. Документ не содержал конкретных указаний или рекомендаций по противодействию этим явлениям. Поэтому, ознакомившись с ним, первый секретарь Кировского обкома КПСС А. П. Пчеляков направил справку в отдел пропаганды и агитации с резолюцией «ознакомить работников отдела»,150 которая не предполагала немедленных действий в отношении религиозных объединений области, но означала, что при получении дополнительных указаний, работники отдела пропаганды и агитации обкома КПСС должны быть готовы к их выполнению.

Информация о деятельности религиозных общин, поступающая в 1958 г. в Кировский обком КПСС и облисполком от уполномоченного, подтверждала факт упрочения позиций Кировской епархии.

В январе-феврале 1958 г. Смирнов посетил приходы Нолинского района, ознакомившись с деятельностью православных общин в г. Нолинске, селах Сырчаны, Сретенское, Чигирень, Манылово и Зыково, отметив, что доходы всех церквей выросли по сравнению с аналогичным периодом прошлого года. Нарушений советского законодательства о культах и каких-либо антисоветских проявлений уполномоченный не нашел.151

В Пасхальные дни 1958 г. Смирнов лично наблюдал за ходом торжеств в Серафимовской и Феодоровской церквях г. Кирова, а секретари райисполкомов – в храмах городов Вятские Поляны, Зуевка, Котельнич, Белая Холуница, Нолинск и Халтурин. Отмечая рост дохода церквей в пасхальные дни, уполномоченный подчеркивал, что молодежи в храмах почти не было. Главной причиной тому он называл успехи в научно-атеистической пропаганде, к которым относил в том числе и полет советского искусственного спутника Земли, который, по его словам, наблюдали в предпасхальные дни над г. Кировом тысячи горожан.152

Продолжая информировать Совет по делам Русской Православной Церкви о важнейших событиях в религиозной жизни области, 12 июня 1958 г. уполномоченный направил в Совет отчет о Великорецком паломничестве, в котором сообщал о том, что в нем приняли участие до 6 тыс. чел. из разных районов Кировской области, а также из Костромской области, Удмуртии, Украины и других регионов Советского Союза. Молодежь составляла не более 2—3% от числа паломников. Не только в дни торжеств, но с 31 мая по 9 июня местное население не работало, готовясь к приему паломников. В самый же разгар торжеств – 5 и 6 июня – хозяева пускали на ночлег до 100 паломников в один дом, получая с каждого из них по 2—3 рубля за ночь. Великорецкая церковь за два дня паломничества получила, по данным церковного старосты А.Н.Новоселовой, 221100 рублей – сумму, превосходившую годовой доход многих сельских церквей епархии. После богослужения настоятель церкви священник Петр Лысков пригласил уполномоченного в алтарь и пытался вручить ему завернутые в газету деньги в знак благодарности за помощь в организации паломничества, но уполномоченный «отстранил» протянутую к нему руку. Сумму предложенной «взятки» – две или три тысячи рублей – автор справки назвал ориентировочно, оценив «на глаз» толщину протянутой пачки.153

Особое внимание уполномоченного привлекли трагические события, случившиеся в с. Великорецком и сыгравшие впоследствии определенное значение в судьбе паломничества. Сначала 24-летний Петр Агалаков, тракторист, член ВЛКСМ, приехавший с родителями из г. Кирова, в драке зарезал перочинным ножом Колпащикова Германа Васильевича, тоже комсомольца, недавно демобилизовавшегося из армии и приехавшего в с. Великорецкое «на гулянку». Затем в подобной же пьяной драке кочегар паровоза Маракулин нанес ножевое ранение молодому кировчанину Леониду Агалакову, как и остальные, приехавшему в с. Великорецкое «в гости, на праздник». Все четверо друг друга раньше не знали и впервые встретились на реке Великой. Игнорируя этот факт, уполномоченный обобщил увиденное следующих словах: «Этот религиозный праздник все более перерастает для местного населения в какую-то пьяную гулянку и легкую наживу для паломников».154

К сожалению, о причинах этой трансформации уполномоченный умалчивал. Между тем, справедливым будет предположить, что во многом это происходило благодаря тому, что в течение нескольких десятилетий Великорецкое паломничество, по вине властей, было лишено должного руководства со стороны духовенства епархии. Игнорировали его и местные власти, создавая тем самым почву для разного рода безобразий. Решить проблему можно было, по крайней мере, двумя способами – или объединить усилия светских и церковных властей ради должной организации паломничества, или решительно ликвидировать его как явление. Примечательно, что в справке от 12 июня 1958 г. уполномоченный Смирнов, описывая все недостатки Великорецкого паломничества, еще не призывает к его запрету, а лишь предлагает устроить «большой народный дом» (клуб) в здании Никольской церкви села Великорецкое, временно переданной под склад местному детскому дому.155